Школьные этюды

• 29 июля 2019

 Международные и Всероссийские конкурсы

Победитель Всероссийского конкурса педагогического мастерства «Методическая копилка педагога начальной школы»

---

Класс как социальную группу можно рассматривать в нескольких аспектах. С одной стороны, это остро конкурентная образовательная среда, где дети ранжируются средствами рейтингового контроля и стремятся добиться личного успеха в обучении.

С другой стороны, класс – прототип семьи, где учитель выступает персонификацией идеального родителя, а дети являются символически братьями и сестрами.

Функции такой семьи – поддержка и эмоциональное принятие каждого члена, защита внутренних и внешних границ, совместная деятельность.

Наконец, класс можно рассматривать как психотерапевтическую группу, целью которой является личностный рост, развитие навыков общения, коррекция поведенческих и эмоциональных проблем участников.

Центральная роль учителя изменяется в зависимости от того, какой из аспектов ему ближе. Сложнее всего совмещать роли Учителя, Родителя и Психолога одновременно.

Я хочу поделиться опытом такой работы. Он представлен в виде очерков из школьной жизни двух моих учеников. Каждый из них пришел в класс со своими проблемами, которые в ходе групповой работы достаточно успешно разрешил.

Условием такого успеха было создание в классе атмосферы доброжелательности, искренности, свободы самовыражения и взаимной поддержки. Именно на этом эмоциональном фоне, который обеспечивается соблюдением групповых правил и авторитетом учителя, чье поведение служит детям камертоном, класс становится активной силой, влияющей на сознание и личность проблемных детей. 

Как это работает?

1. Дети узнают, как их воспринимают другие, какие эмоции они вызывают у одноклассников (эффект зеркала).
2. В ходе дискуссий осознают, что их проблемы и недостатки не уникальны, что так бывает у многих (разрушается иллюзия, что ты «изгой»).
3. Подражают поведению других учеников, поведение которых позитивно подкрепляет учитель, тем самым изменяют свой поведенческий паттерн.
4. Учатся отличать свои негативные проекции от реальности (на опыте убеждаются, что не все относятся к ним так же критично или отстраненно, как значимые близкие).

Всезнайка

Разве может отличник быть таким несносным? Я всегда считала, что уму сопутствуют здравый смысл и самоконтроль. Но не в этот раз! Стоило прозвучать звонку на перемену, как наш мистер Всезнайка превращался из знатока всех наук в трехлетнего забияку. Он вел себя с ребятами бесцеремонно, грубо и был очень шумен.

С первых дней в классе Саша заявил о себе как о яркой индивидуальности. Худой, быстрый, как ртуть, он стремился превратить любой урок в демонстрацию своих умственных способностей. Казалось, он знал наперед всю программу начальной школы. Когда на уроке перед ребятами вставала проблемная ситуация – он был тем, кто энергично высказывался, выдвигал или опровергал гипотезы и в итоге помогал мне привести учеников к правильному выводу. В общем, не ребенок, а подарок для учителя.

Однако за три года учебы он не сумел ни с кем из класса подружиться. Девочки его терпеть не могли, да и с мальчиками то и дело случались конфликты.

Корни характера всегда находятся в семье, в наших детских взаимоотношениях с родителями. «Видимо, дело в неправильном воспитании, – думала я, – мальчика просто не научили находить общий язык с другими детьми».

Но оказалось, родители Саши прикладывают невероятные усилия, следуя рекомендациям невропатолога и психолога, у которых он наблюдался в связи с синдромом дефицита внимания и гиперактивности. Гиперактивность выражалась, в частности, в неспособности спокойно сидеть на уроках.

«Не разговаривай! Не вертись! Не перебивай других!» – эти замечания невольно вырывались у учителей, которые работали в классе. Я старалась ограничиваться я-высказываниями: «Саша, когда ты перебиваешь меня, я чувствую досаду. Ведь есть столько интересного, что ты мешаешь мне рассказать на уроке!»

Ни я-высказывания, ни тем более замечания не были эффективны. Но ведь класс – это группа, которая сама может оказывать влияние на своих членов. В следующий раз, когда Саша шумел на уроке, я спросила его соседку по парте:

– Как ты относишься к тому, как ведет себя сейчас Саша?

– Он меня ужасно бесит. Когда он выкрикивает с места, у меня начинает болеть голова, и я хуже соображаю.

– Ксюша, ты сидишь позади Саши. Сегодня он десять раз обернулся и что-то тебе сказал. Тебе интересно с ним разговаривать?

– Я с ним не разговариваю, он только мешает мне слушать!

Саша, как всегда, насмешливо улыбался, но видно было, что высказывания детей его задевают. Он сделал открытие: его привычное поведение неприятно классу.

На переменах Саша вел себя очень шумно и не по возрасту инфантильно, как дошкольник. Кажется, он был неспособен считаться с чувствами других детей. Он мог подбежать к однокласснице, выхватить из рук печенье или бутерброд и отправить в рот. В ответ на возгласы возмущения отвечал:

– А что такого? Я голодный.

Мог взять со стола чужую вещь просто потому, что «так захотелось».

На наше поведение влияет много факторов: темперамент, общий вектор движения, заданный в детстве, наши собственные представления о цели и, конечно, силовое поле настоящего. Не обо всем возможно говорить с детьми. В частности, в школе почти невозможно прорабатывать семейно-родительские отношения. Поэтому учителю остается лишь действовать, исходя из ситуации «здесь и сейчас».

Каждый раз, когда случались такие инциденты, я поводила «разбор полетов», спрашивала участников конфликта, что они думают и что чувствуют в связи с случившимся. Саша обычно заявлял, что сделал это «просто так» и ничего не чувствует.

Но, поскольку так разбирались поступки и всех остальных ребят, у Саши появилась возможность сравнивать свои ответы с объяснениями других детей, способных осознавать и выражать словами чувства. Обида, уязвленное самолюбие, желание привлечь к себе внимание, – мы вникали во все оттенки переживаемых чувств, учились их различать у себя и других.

Саша был настроен враждебно по отношению ко всем девочкам. Он ненавидел и презирал все, что считал «девчачьим», в том числе проявление чувств, воображение, творческую фантазию. Творческие задания обычно саботировал. Например, в сочинении о дружбе написал:

«Дружба – это существительное женского рода, первого склонения, в единственном числе».

Когда в ходе дискуссии кто-то из девочек укоризненно заметил, что у него нет сердца, Саша возразил, что «сердце – это лишь насос, который качает по телу кровь».

Постепенно мне стало ясно, что у мальчика сложные отношения с мамой. Любовь и враждебные импульсы, направленные к ней, боролись в его душе. Свое отношение к маме он проецировал на девочек: выплескивал на них свою ярость, свой гнев, которые не мог выразить дома.

Именно поэтому я поручила Саше взять шефство над слабо успевающей ученицей. В его задачи входило объяснять Даше материал уроков, помогать с выполнением домашней работы и вообще помогать в школе. Опыт наставничества дал обоим детям очень многое.

Саша впервые столкнулся так близко с чужим существованием. Он увидел в Даше живого человека, а не проекцию своих негативных чувств. Убедился, что не все девочки относятся к нему так, как его мама. Даша его угощала, делилась секретами. Дети подружились. Порой, когда Даша перебивала его или не слушала объяснений, Саша чувствовал себя на моем учительском месте. Даша еще в одном отношении отзеркаливала его собственное поведение: она тоже вела себя как ребенок среди взрослых. Таким образом, у Саши появилась и возможность увидеть себя со стороны.

Его внутренней ситуацией был вечный бунт против мамы, а значит, против всех авторитетов и правил. Он бунтовал, чтобы отстоять свое «я», но при этом часто действовал против собственных интересов. Его поведение в классе было продолжением домашней ситуации. В пику домашним требованиям дисциплины и порядка его внешний вид, портфель, парта, – все пребывало в крайнем беспорядке. Он воспринимал всех девочек в классе как «мамочек», против которых бунтовал, но в чьем признании отчаянно нуждался. 

С раннего детства Саша посещал множество кружков и спортивных секций. Его родители, интеллектуалы с техническим образованием, делали все для умственного развития ребенка. Дома он всегда был чем-то полезным занят: клеил модели, учился программировать или играл в шахматы. Он никогда не оставался один. Никогда не мечтал, глядя из окна на дождь. В его семье не принято было дурачиться, ласкаться и говорить о пустяках.

К сожалению, его воспитание было так построено, что отрицало и обесценивало эмоциональную сторону жизни. И эта часть души вместе с воображением и творчеством оказалась заперта, как сказочная царевна в темнице.

Саша часто утверждал, что неспособен к творчеству. А я возражала, что он очень творческий, но сам этого пока не знает. Однажды после уроков Саша рассказал, что ему не разрешают играть в компьютерные игры, но он научился обходить запрет. Он склеил из картона планшет, на листе бумаги нарисовал клавиатуру, придумал свою игру и часами играл в нее, нажимая на бумажные клавиши. То есть вся игра происходила в воображении. И это сделал мальчик «без воображения»!

Вообще, оставаясь со мной после уроков, Саша вел себя совсем иначе, чем в классе.

– С вами я спокоен, а в классе меня все бесят, – так объяснил он.

– Тебе не кажется что, когда ты в классе, ты играешь в какую-то игру, играешь роль?

– Я просто пытаюсь с ними подружиться.

– А если ты будешь спокойным, как сейчас со мной, с тобой никто не захочет дружить?

– Если я буду молчать, на меня никто не обратит внимание.

– Ты хочешь, чтобы с тобой было интересно?

– Я пытаюсь их развеселить.

– У тебя получается?

– Нет.

– Тебя устраивают отношения с одноклассниками, которые сложились сейчас?

– Нет.

– Подумай, почему так получается?

Раз в год мы проводили урок самоанализа: дети записывали в таблицу, за что себя любят, и за что их критикуют другие. У Саши оказалась очень низкая самооценка, и он плохо представлял себе, какие качества в нем не нравятся одноклассникам. Дети охотно ему подсказали: «Ты приставучий, шумный, ко всем лезешь, на столе у тебя бардак».

Я отметила, что это роль, которую играет Саша в классе. И что на самом деле он не такой, он очень спокойный, рассудительный, прекрасный собеседник. Мои слова подтвердили те немногие дети, которые знали Сашу с другой стороны. Для остального класса это было открытие.

На родительских собраниях я часто говорю о том, что ребенку необходимо давать возможность выражать свои чувства в приемлемой форме. Иначе то, что замалчивается, уходит в подсознание и становится проблемой: отклонением в поведении или даже симптомом болезни. Родители обычно возражают, что современные дети и так слишком избалованы, умеют «качать права», но не хотят считаться с чувствами других людей. Тогда я задаю вопрос: Какие чувства в вашей семье не принято выражать? Не вообще, а в отношениях между членами семьи? Подумайте об этом.

В некоторых семьях не принято проявлять нежность, в других – сильный гнев, или же высмеивается страх как недостойная эмоция. Все это формирует психику ребенка, закладывая в ней зоны подавленных эмоций.

В групповой работе класса, если отношения достаточно искренние и открытые, ребенок получает возможность приемлемым образом выразить те чувства, которых он раньше избегал. Ведь он видит, как эти чувства выражают другие без всякого вреда для себя. Он видит, что я, а со мной и остальной класс, готовы принять и разделить его чувства. В итоге он освобождается от страха, делается немного ближе к себе-настоящему.

К концу обучения в начальной школе Саша изменился. Его поведение обрело естественность, он перестал играть роль, стал спокойнее и миролюбивее. У него появились друзья. Думаю, что измениться Саше помогла не только и не столько моя работа, но и весь класс как терапевтическая группа. Его поведение оказалось неприемлемым с точки зрения внутренних законов, выработанных в классе, и дети каждый раз ему на это указывали.

Самый главный толчок для изменения Саша получил тогда, когда в классе появился новый мальчик. Новичок вел себя точь-в-точь, как сам Саша: кривлялся, ко всем приставал, болтал на уроках, был заносчив и ни с кем не считался. И так же, как у Саши, это была игра, попытка понравиться ребятам в новом классе. Неудача новенького, общее негодование класса, шумное групповое обсуждение, – все это послужило для Саши хорошим уроком. Он будто увидел себя со стороны.

– Саша, как ты думаешь, что изменилось в твоих отношениях с одноклассниками? – спросила я мальчика в конце учебного года.

– Я перестал пытаться с ними подружиться, – подумав, ответил он.

– И поэтому у тебя тут же появились друзья, – заметила я.

– Ну, не друзья, скорее приятели, – сдержанно произнес Саша.

– Они тянутся к тебе, им с тобой интересно. Вы вместе гуляете. Я очень этому рада.

– Я тоже рад. Мы с ребятами обменялись телефонами и будем гулять вместе летом.

Саша сказал это, и я подумала что, в конце концов, наша учительская работа измеряется не отметками и грамотами детей, а тем почти невесомым воздействием, которое мы оказываем на их сердца, тонко настраивая их на гармонию с другими людьми и целым миром.

Злая сторона

Когда Даша выложила в сеть свой мультфильм под названием «Не такая, как все», я испугалась. Моей первой реакцией было немедленно бить тревогу. Нарисованная героиня одну за другой убивала своих одноклассниц. К счастью или несчастью, школьный психолог недавно уволилась, и мне пришлось решать проблему самой.

Даша была тихой и незаметной троечницей. В отличие от других детей, которые спешили поделиться новостями и успехами, Даша на переменах никогда со мной не разговаривала. Никогда не поднимала руку на уроках. Потупившись, неизменно молчала, если я ее спрашивала или вызывала к доске. Ни с кем из одноклассников не дружила. На переменах сидела одна за столом и рисовала.

Ее рисунки были своеобразными, выразительными и, безусловно, говорили о творческой натуре. Но сама Даша вела себя совершенно безлико, как будто не жила, а отбывала жизнь! Как будто она была маленьким ребенком, которого взрослые усадили за стол, и ведут при ней свои скучные разговоры, а она терпеливо ждет, пока ей разрешат, наконец, отсюда уйти.

Творчество – это то, что свойственно мне самой и что я ценю в людях. Оно не может выражаться только в рисунках. Не послужит ли оно ключиком, который поможет мне открыть дверь в тайную комнату, где томится, как царевна, настоящая Дашина душа? Да, мне много лет, но я до сих пор верю, что настоящая душа человека прекрасна, вот только между ней и миром часто стоят уродливые частоколы психологических защит.

Вот какую историю сочинила Даша во втором классе:

«Жила-была одна страшная пчела по имени Драконика. С ней не дружили, потому что она была похожа на дракона. У нее были смешные таланты: садиться на шпагат и дышать огнем, косить глаза. И был кот по имени Вася. Однажды, когда Драконика пролетала мимо, она встретила Васю и ужалила его. И так было каждый день, пока у Васи не закончились места, куда можно было ужалить. Драконике было весело».

Я зачитала перед классом рассказ и похвалила за оригинальность. Кто-то из детей спросил:

– Почему пчела в рассказе «страшная»?

– Потому что с ней никто не дружит, – чуть слышно ответила Даша.

– Почему ее таланты смешные?

– Потому что их никто не ценит.

– За что пчела жалит кота? – спросили дети.

– Просто так. Она с ним играет.

– Как вы думаете, что при этом чувствует кот Вася? – спросила я у ребят.

– Ему больно! 

– Он расстроен!

– Какое настроение вызывает у вас рассказ?

– Грустное! Он не должен так заканчиваться!

– Давайте поможем Даше написать другую концовку рассказа.

– «Драконике было весело, потому что она думала, что играет с котом. А Васе было больно и обидно. Он не понимал, за что его жалит пчела».

Такое окончание выбрала сама Даша. Было видно, что обсуждение рассказа заставило ее задуматься. И меня тоже. Кто из героев – сама Даша? Злая пчела или печальный кот?

В том же году мы сочиняли истории по мотивам сказки «Курочка Ряба». Вот что написала Даша:

«Жили-были бабушка и дедушка. Купила бабушка три яйца. Разбила одно, разбила другое, а третье не могла разбить. Ей помог дед. Они били, били, били… наконец забили яйцо, а из него вылупился самолетик. Самолетик спросил:

– Вы кто? – и улетел, потому что ему было страшно.

А баба с дедом скучали. Самолетику было стыдно, что он улетел, и он каждый день присылал письма. Но дед с бабой все равно скучали и плакали.

Прошло время, самолетик стал большим и вернулся. Но в это время у деда с бабой уже была внучка, а сами они улетели в Турцию отдыхать. И самолетик снова улетел».

Эту историю мы не обсуждали в классе. Она очень личная и говорит о сложных семейных отношениях. Дед и баба воспитывают яйцо с помощью физической силы (били, били, пока не забили). Из яйца выходит что-то совершенно не похожее ни на цыпленка, ни на человека: самолетик.

Это душа девочки, рожденная для полета, для творчества. У нее нет близких отношений с родителями. «Вы кто?» – спрашивает самолетик и улетает прочь. Девочка хотела бы жить в другом месте, там, где ее будут любить. Но она понимает чувства родителей и готова к ним вернуться. Хотя в глубине души подозревает, что ее место в сердце родителей занято кем-то другим…

Герой рассказа – отвергнутый ребенок, которому недостает родительской любви и который чувствует себя никому не нужным, неполноценным. Теперь мне стало понятнее поведение девочки в классе. Дома к ней относились только с родительской позиции и никогда – как к личности. Эту модель взаимоотношений она перенесла в класс, и смотрела на сверстников снизу вверх.

– Даша, мне кажется, ты ведешь себя так, будто вокруг тебя не одноклассники, а взрослые дяди и тети, и лишь ты одна – маленькая девочка.

– Меня никто в классе не любит. Лучше мне уйти из этой школы! – Даша иногда бросала фразы, обращенные ко всему миру, и ни к кому в отдельности. Я в ее глазах была из племени злых взрослых. Да и как могла она доверять мне, если я вела себя точно так же, как ее родители: заставляла учиться, делала замечания, «наказывала» двойками?

И тогда я пошла на рискованный эксперимент: перестала спрашивать Дашу с места и вызывать к доске, перестала делать замечания на уроках. Я только хвалила ее: за отличные рисунки, необычные рассказы, за красоту и быстроту, честность и смелость. Одновременно попросила помогать девочке с учебой одного из отличников, да и сама иногда объясняла ей после уроков материал.

По моей подсказке Даша установила на планшет программу для рисования мультфильмов. Родители не могли ее водить на занятия в нашу студию, но Даша часто помогала мне в работе над мультфильмами и роликами по психологии. Я указывала ее фамилию в титрах, привлекала к работе над стенгазетами и не уставала напоминать детям, как талантлива наша Даша.

Казалось бы, все идет хорошо: самооценка Даши повысилась, оценки стали лучше, она начала общаться со мной и одноклассниками. И вдруг этот ужасный мультфильм… Как мне реагировать? Рассказать Дашиной маме? Нет, это только усложнит их отношения и ожесточит девочку. Обсудить в классе? Но я совсем не хотела, чтобы кто-нибудь еще видел этот фильм.

В это время на уроках чтения мы изучали творчество В. Драгунского. Я задала на дом читать рассказ «Синий кинжал». Предупредила, что мы будем работать над ним под полями «Цветных шляп». Эта методика (автор Эдвард де Бонэ) позволяет рассматривать по отдельности чувства и поступки персонажей. Рассказ о том, как два друга поссорились, один мальчик ударил другого, а второй решил за это его убить. Зарезать синим кинжалом, который весь вечер старательно точил. В конце концов, выяснилось, что конфликт произошел по недоразумению, и ребята помирились. Да и кинжал был сделан из пластика.

– Как вы думаете, что чувствовал герой рассказа, когда шел в школу с ножом в портфеле?

– Он чувствовал страх.

– Он ужасно нервничал!

– Представьте себе, что Левка не стал мириться. Как вы думаете, что было бы дальше?

– Вот Дениска достает нож, замахнулся, ударил… – произнес Миша, и дети испуганно притихли. – И тогда Левка вскрикнул, упал…

– Но ведь нож из пластика! – взволнованно крикнул кто-то.

– А если бы нет? – спросила я.

И в наступившей тишине сама описала подробно, ярко, как это бывает, когда убивают по-настоящему. Это была шоковая терапия. Даша молчала и не поднимала глаз.

Я понимаю, она не думала всерьез об убийстве. О том, что будет потом с ней и жертвами. Героиня ее мультфильма во всем подобна пчелке из рассказа, которая беспричинно жалит кота. Даша готова причинить боль просто потому, что ей самой плохо, и она хочет эту боль передать другому.

После уроков Даша осталась в классе, долго возилась с портфелем, потом подошла и тихо сказала:

– Это была не я, это была моя злая сторона.

Я вспомнила, что уже встречалась с «темной стороной» девочки. В сочинении «Мой близнец» Даша так описала эту встречу:

«Однажды я сидела в школе и ждала звонка. Я услышала чьи-то шаги. Подумала, что это учитель, и убежала в туалет. Тут я снова услышала шаги, только они были громче. Я сильно испугалась. Неожиданно я увидела еще одну я. Будто смотрю в зеркало. Она сказала: «Я – та самая Кейт, которую ты считаешь злой стороной». Я не поверила, и тогда она психанула, прямо как я психую. Вот я отвела ее в наш класс. Через неделю она считалась моей злой сестрой. Она меня защищала, помогала мне, играла со мной. Было так здорово иметь человека, похожего на тебя!» 

«Злая сторона» – это часть души девочки, которая была отвергнута в раннем детстве. Каждый раз, когда она вела себя дерзко, шумно, неуместно, она слышала от родителей: «Только плохие девочки так делают!» Плохую девочку никто не будет любить. Чтобы выжить, Даше пришлось вытеснить, забыть эту часть себя. Она как бы заключила сделку: любовь в обмен на обещание быть хорошей. Ни в коем случае не выражать свой гнев.

Но как бы она ни старалась, «хорошую Дашу» тоже не любили. По крайней мере, так ей казалось. Откуда ребенку знать, что и взрослые не свободны в проявлении своих чувств, что и их восприятие искажено детскими обидами? Даша лишилась сильной и злой части себя, а на передний план вышла испуганная, обиженная, беспомощная ее половина. «Темная Даша» забрала вместе с собой радость жизни.

В фильме Даша мстит своим одноклассницам за то, что они ее не любят. В действительности ее гнев направлен против родителей, ради которых она пошла на такую жертву. Вместо одноклассниц Даша видит маму, которая отказывалась принимать и любить ее такой, какая она есть.

Мультфильм, который Даша сняла, был на самом деле не проигрышем, а нашей победой. Она сумела увидеть, осознать «темную» часть своего Я. Бессознательная агрессия, так долго копившаяся в душе, нашла приемлемый выход. Через творчество нам удалось соединить две части детской души, – и все вдруг увидели, какая Даша красивая, веселая, талантливая девочка!

В этой психотерапевтической работе участвовал весь класс. Когда хлопал Дашиным сочинениям и рассказам, восхищался ее рисунками, показывал пример дружелюбного, открытого и доверительного отношения друг к другу и ко мне, их учителю. Мы вытащили Дашу из трясины обиды и отчаяния за тоненькую ниточку творчества. Теперь она хорошо учится, у нее свой канал на YouTube и множество подписчиков. Оказалось, она умеет шутить и смеяться. Но в то же время может быть очень серьезной и глубокой. В сочинении «Мой кумир» Даша написала:

«Мой кумир – это мой прадедушка. Конечно, я не все знаю о нем, но знаю точно, что он воевал на войне. Мне рассказывали, что он уничтожил кучу вражеских танков и что он делал это ради всех нас и ради всей нашей страны. Поэтому я хочу стать как он. Чтобы все гордились мною, и чтобы дедушкин дух смотрел на меня, улыбаясь».

Автор: Марковская Светлана Владимировна, учитель.